Леонид Буряк родился в Одессе, там же в одесском «Черноморце» начал профессиональную футбольную карьеру. Молодого полузащитника тут же заприметили крупнейшие советские клубы. Он выбрал киевское «Динамо», в котором за 13 сезонов под руководством Валерия Лобановского стал пятикратным чемпионом СССР, четырехкратным обладателем кубка страны, выиграл Кубок кубков и Суперкубок УЕФА.
В середине 1980-х «Динамо» переживало смену поколений, у Буряка расстроились отношения с главным тренером, и вскоре он перешел в столичное «Торпедо», с которым еще раз выиграл кубок страны. А позже повторил этот успех и с еще одной командой - харьковским «Металлистом». Исключительно умный и техничный игрок, Буряк всегда был организатором атак, при этом действуя очень результативно для полузащитника. На его счету 106 голов, в том числе 10 - в матчах за первую и олимпийскую сборные СССР. Закончил карьеру игрока в Финляндии, там же начал работать тренером, вернувшись на Украину, возглавлял тернопольскую «Ниву» и родной одесский «Черноморец», затем работал в российском клубе первого дивизиона «Арсенал» (Тула), тренировал сборную Украины и киевское «Динамо», в котором также долго работал спортивным директором. С Леонидом Буряком беседуют Алексей Андронов и Александр Шмурнов.
- Вам удалось поиграть и в команде Лобановского и в сборной Бескова, насколько разными, на ваш взгляд, были стили этих двух гениальных тренеров?
- Я благодарен судьбе, что она меня свела с такими сильными и легендарными личностями. Они, действительно, были очень разными. Помню, как на восьмидесятилетии Константина Ивановича он подошел ко мне и сказал, ты знаешь, было противостояние двух школ - спартаковской и киевской, двух тренеров - Бескова и Лобановского, время показало, что в футбол Василича играют до сих пор, его футбол оказался более перспективным и рациональным, я признаю его лидерство и снимаю шляпу. Когда у «Спартака» сейчас начались проблемы, я сказал, что необходимо найти тренера со спартаковским менталитетом, человека способного возродить спартаковский стиль.
- Вот же, работал в «Спартаке» Черчесов, кто он, как не человек со спартаковским менталитетом?
- Я имею в виду, тренеров, прошедших спартаковскую школу, строителей, а Черчесов - хороший тренер, прекрасный футболист, но он не строитель. Ему надо было закрыть на многое глаза и делать ту команду, которая смогла бы играть в спартаковский футбол. На сегодняшний день ни киевское «Динамо», ни московский «Спартак» не играют в тот футбол, который все мы от них ждем.
- Насколько необходимо в наше время держаться преемственности в клубах? В России часто возникают споры: нужно ли стремиться команде возрождать свой фирменный стиль, которым был знаменит клуб 20-30 лет назад? В киевском «Динамо» удавалось долгое время держаться своих корней благодаря воспитанникам Лобановского. Не теряется ли из-за этого ориентация в пространстве: мировой футбол идет вперед, а мы из-за всех сил стараемся возродить старую школу или во что бы то ни стало ее сохранить?
- Что касается киевского «Динамо», мне говорить проще: я был внутри почти 14 лет. Мы столкнулись с критикой современного стиля команды, болельщикам и специалистам активно не нравится реализм команды, ее силовая игра. Вы правы, можно сколько угодно рассуждать о том, каким был стиль, каким было лицо команды и куда все это подевалось, но помимо эстетики есть еще и результат. Если у команды нет никаких успехов, то какой бы красивой не была игра, у руководства возникнут вопросы к тренеру.
У российских клубов, так же как и у украинских, одна проблема с ограничением возможностей. Тренер не в состоянии выбрать любого игрока для своей команды и дело не в деньгах, а в том, что далеко не всякий сильный игрок поедет в Москву или Киев. Поэтому пока мечты о своем стиле остаются мечтами: нет исполнителей.
- Но ведь в те времена, когда вы играли, вообще обходились без иностранных футболистов.
- В наше время чемпионат состоял из команд, представлявших советские республики. Даже в самых слабых клубах, таких, как «Кайрат» или «Пахтакор», было три-четыре футболиста, играющих за сборную. При этом в таком сильном клубе, как киевское «Динамо», полно было высококлассных игроков, никогда не выступавших за команду СССР: Лобановский, Биба, Базилевич не играли в сборной, Маркаров не играл. Тогда был очень высокий уровень футбола во всем чемпионате.
- Возможно, вы в таких превосходных тонах вспоминаете советский футбол еще и из-за того, что на Украине сейчас чемпионат держится на двух клубах, а этого мало для естественного развития футбола в стране.
- Я с вам в целом согласен, среднее звено чемпионата в России, например, выше, чем на Украине. Я много поездил с селекционными целями, в том числе и по России, и знаю о чем говорю, у вас более стабильное среднее звено и представлено оно большим количеством клубов. Я вам расскажу, что на посту спортивного директора киевского «Динамо» я серьезно занимался трансферами Анюкова, Колодина и даже Аршавина, но в последний момент все они не состоялись по нашей вине. Команды среднего звена на Украине не могут дотянуться до лидеров ни по финансам, ни по общей организации процесса, ни по исполнительскому мастерству. Хотя успехи у национальной команды, а значит и у украинского футбола есть: прежде всего, это четвертьфинал чемпионата мира. Уверен, что нынешняя сборная тоже покажет не худший результат на предстоящих международных турнирах.
- Как вы воспринимали результат последней встречи в Лиге чемпионов московского «Спартака» и киевского «Динамо»?
- Я не могу быть объективным в таких играх. Я слишком много лет играл за «Динамо» и до сих пор предан именно этому клубу. Единственное, что меня поразило в этих двух матчах, так это то, с каким безволием сдался «Спартак», я рассчитывал на интригу, на борьбу. Перед матчем мне удалось поговорить с Карпиным и другими людьми из «Спартака», и я был уверен, что будет битва. Хорошо помню, как «Спартак» играл в предыдущие года в Киеве, когда все было, образно говоря, в крови, в слезах, в эмоциях, а здесь нам продемонстрировали футбол с детскими ошибками, все было несолидно и неинтересно. Потом тренер объяснял поражение тем, что делает новую команду, и очень хотелось встать на позицию простого болельщика: он заплатил за билет, пришел на матч, а на поле одна команда так и не вышла. В «Спартаке» всегда были сильные лидеры, имена, которых были известны всем футбольным болельщикам, как бы они не относились к «Спартаку»: Черенков, Хидиятуллин, Карпин, Мостовой. Сейчас этого нет.
- Вы сами из Одессы, а точнее из Пересыпи, а что это такое, мы толком не знаем, несмотря на всем известную песню Бернеса?
- Пересыпь - достаточно неблагополучный, рабочий район Одессы, который находится на окраине. 80% одесской индустрии сосредоточенно именно там. Когда я рос, то вокруг было много рыболовецких совхозов, которые ловили и заготавливали рыбу в больших количествах. Я помню, что там работало очень много греков. Закон был такой, если приходишь в 5-6 утра и помогаешь рыбакам вытаскивать сети, то можешь претендовать на часть улова, рыбу можно было положить в то, что у тебя с собой было, хоть в майку, в которой пришел. Для многих это было серьезным подспорьем в семье.
- Как вы увлеклись футболом?
- В Пересыпи были сильные футбольные заводские команды, при которых организовывались и юношеские коллективы. У нас были свои лидеры. Все время я проводил на тренировках, меня заметили и говорили о том, что может быть физически я не очень силен, но головой и техникой выделяюсь среди ребят своего возраста. На меня приезжали смотреть и даже приглашали в одесский СКА, в «Черноморец», а в 15 лет я уже играл за юношескую сборную СССР.
- Рассказывают, что у вас принципиальное противостояние с президентом киевского «Динамо» в плане жонглирования мячом.
- Игорь Суркис, думаю, самый спортивный президент. Далеко не каждый профессиональный футболист сможет набить мяч 120-150 раз одной ногой, сидя на полу, как это делает Игорь. Для этого надо обладать чувством мяча и прекрасной координацией.
- В какой момент вы поняли, что футбол становится вашей профессией?
- Я долго об этом не думал, хотя играл в футбол достаточно серьезно с ранних лет. Меня всегда приглашали взрослые в свою команду из-за того, что я умел немного больше, чем все остальные. Единственное, что мне было сложно, так это играть на большом поле - не хватало физических сил.
До седьмого класса я был самым маленьким по росту. Нужда заставила меня посмотреть серьезно на свое умение: у меня рано из жизни ушел отец и остались мать и две сестры, я был старшим и единственным мужчиной в семье.
Когда меня в очередной раз пригласили в дубль «Черноморца», я согласился. Мне повезло, что тогда команду второго состава тренировал российский тренер Шапошников, который по-отцовски заботился обо мне. Многое запрещал делать, пока я не наберу ту массу, которая необходима взрослому футболисту. Он же установил нам на двоих с одним мальчиком зарплату в 60 рублей и каждый месяц я приносил домой 30, и это было большой помощью. Мне тогда было 17 лет.
- В то время игрокам уже официально платили зарплату за то, что они играли в футбол?
- Да. Когда я играл в киевском «Динамо» то не имел должность офицера как многие, а получал стипендию игрока сборной. Это 350 рублей плюс премиальные, поэтому получались очень серьезные деньги.
- Какой была премиальная система в советское время?
- Например, выиграв Кубок кубков, мы получили около $900. Для нас это была очень большая сумма. Помню, когда ко мне приехала первый раз мама в Киев, а я уже к тому моменту был игроком основы, кое-что выиграл и получал хорошую зарплату. Тратить было некуда, а про то, что можно положить на книжку в сберкассу, просто не знал и складывал зарплату в тумбочку. Мама приехала начала убираться и открыла тумбочку, из которой ворохом вывалились деньги. Возвращаюсь домой, а она плачет: откуда ты взял столько денег. Она еще долго не могла поверить, что за игру в футбол можно столько получать.
Киевское «Динамо» много выигрывало тогда, и поэтому были месяцы, когда игроки могла получать 2-3 тысячи, а «Волга» стоила около 5 тысяч.
- Как вы относитесь к тому, что, с одной стороны, говорят о гении Лобановского, а с другой - обвиняют его в использовании системы договорных матчей?
- Со временем все можно поставить под сомнения. Очень многие хотят внести свою лепту в рождение правды или неправды вокруг знаменитого человека. На протяжении 14 лет, которые я провел в «Динамо», я ни разу не слышал о том, чтобы кто-то с кем-то договаривался об исходе матча.
Если все это и было, то совсем на другом уровне. А мы в команде жили одной целью - быть лучшими, и если игрок не выполнял передачу с фланга, с него снимали деньги в зарплату, и это считалось справедливым. У меня были непростые взаимоотношения с Лобановским, были трения, но сейчас после его смерти, уже будучи тренером, я понимаю, насколько он был прав в отношении меня.
- В свое время вы не до конца отдавали себе отчет в том, с человеком какого масштабы вы работаете?
- Да. Я поработал некоторое время тренером киевского «Динамо» и видел работу других и понимаю, что всем нам не хватает того авторитета, который был у Валерия Васильевича. К тому же у меня есть много вопросов к тем футболистам, которые приезжают в наш чемпионат, в «Динамо» в частности. Например, бразилец Корреа - гениальный футболист, но, поиграв год, он растворился.
Программа физических нагрузок Лобановского очень трудная, далеко не каждый игрок ее выдержит. При том что нынешний накал страстей в чемпионате Украины не сравнишь с чемпионатом СССР. Даже глупо равнять клуб «Кривбасс» (Кривой Рог) и тбилисское «Динамо» или московские «Спартак» и «Динамо». У нас тогда не было проходных матчей и тренировок. Я не хочу сейчас обижать Украину. Мы живем в новое время, в новом государстве, и наш футбол пока должен ставить себе задачу добраться до союзного уровня, а потом уже одолевать новые высоты.
- Вы говорили о том, что вы хотели играть за сборную для того, чтобы испытать новые ощущения с этим связанные, а ваш переход в «Торпедо» тоже был вызван желанием новизны?
- Я никуда переходить не собирался, но у меня возникли проблемы в клубе. Меня столкнули искусственно с Лобановским, рассказав ему разные небылицы обо мне. Я начал присматриваться к другим клубам. В том числе у меня случились переговоры с Бесковым, я ездил смотреть квартиру на улице Горького с тем, чтобы перейти в «Спартак».
Ко мне пришел человек из ЦК партии и сказал, что это не его просьба, а просьба Валерия Васильевича, чтобы я перешел в какой угодно клуб, но только не в московский «Спартак». Я и моя семья оставались в Киеве, дети только пошли в школу, и я не хотел никаких конфликтов. У меня были прекрасные отношения с Валентином Козьмичем Ивановым, и мой близкий друг Валера Филатов играл за «Торпедо», они уговаривали меня перейти именно в их команду. Я ни минуты не жалею, что тогда согласился. Я в детстве был влюблен в эту команду. Помню, еще в дубле в Одессе играл против «Торпедо» с Ворониным, знал Стрельцова, и для меня буква «Т» на черно-белом фоне - это был эталон, это был совершенно особый стиль игры и отношений внутри коллектива.
Когда я попал в «Торпедо» впервые, пришел знакомиться с заводом и директором, я понял, что это город в городе. Меня всегда удивляло, почему «Торпедо» не стало топовым клубом в СССР, ведь у него были такие средства и возможности, которые не снились ни одному тогдашнему клубу, все проблемы решались в считанные минуты.
- Как отреагировал Лобановский на переход?
- Я два года не разговаривал с Лобановским после переезда в Москву, мы даже с ним не здоровались. Первая моя игра с киевским «Динамо» закончилась со счетом 2:1, «Торпедо» выиграло, с моей подачи был забит первый мяч. А по прошествию двух лет мы с ним повстречались и начали разговаривать так, как будто ничего не произошло. Это лишний раз доказывает мудрость и гениальность Валерия Васильевича.
Мы встретились на матче, протянули руки друг другу и потом в обществе Олега Блохина просидели за столом после игры до 3 часов ночи. Поговорили обо всем и все точки расставили над i.
Лобановский был не только гениальным тренером, но и очень сильным педагогом и психологом. Наше общение с ним продолжилось, когда я работал в сборной, а он в киевском «Динамо», он на многое открыл мне глаза, многое объяснил и мне и Олегу, честно говоря, как он меня поддерживал, никто больше меня так не поддерживал, и мне его до сих пор не хватает.
- Вы еще не успели исчерпать своего тренерского запала, но уже можете анализировать, что получилось, а что еще не получилось?
- Я думаю, я успел сделать что-то для Украины. Я был тренером киевского «Динамо», «Черноморца» и национальной сборной. Начал я с никому не известного клуба в Тернополе, и мне удалось сделать достойную команду, вышедшую в первый дивизион и в семерку лучших клубов Украины. Затем я работал в Одессе, и мы что-то выигрывали.
Если же говорить о Буряке-тренере, то у меня есть свой взгляд, я опираюсь на стиль, культуру киевского «Динамо», у меня всегда порядок в команде, я очень слежу за этой стороной жизни футбольного коллектива. С такими тренерами, как я, сложно и руководству клуба, и футболистам, потому что я не закрываю глаза на разные проблемы, а стараюсь с ними бороться. Например, не прячусь за дерево, когда идет выпивший футболист.
Я понимаю футбол и хочу научить футболиста и деньги заработать, и жизнь свою по-человечески выстроить: создать семью, думать о будущем, о том, чем будет заниматься в конце карьеры.
Футбол - огромный труд, требующий серьезнейших человеческих затрат, которые не каждый выдержит. Мне сегодня приснился сон, что утром я должен ехать на сборы - мне стало страшно. На сборах, на тренировках выкладывались так, что здоровые ребята падали в обморок. Футбол подростковый, футбол дубля и футбол высшей лиги требует разных затрат и сил, и один от другого сильно отличается. Я благодаря футболу познакомился с людьми, которыми гордится страна, без футбола у меня не было бы такой возможности, и эту мысль я хочу донести до своих подопечных.
- Что не сложилось у вас как у тренера в киевском «Динамо»?
- Я оказался не в то время в команде. Если отбросить все недопонимание и посмотреть только на игры «Динамо» под моим руководством, то видно, что матчи были классные. Игра в Лиге чемпионов с «Тюном» была сплошным недоразумением. Мне не хочется оправдываться, но в тот момент были проблемы с только что приехавшими бразильцами, с лидерами команды, набравшими за каникулы по 15 кг лишнего веса, были проблемы с судейством в самом матче и так далее. Президент решил со мной тут же разорвать контракт, хотя доверие тренеру - это главный залог успеха, мне не дали шанса что-то исправить. С подобным сталкиваются и тренеры, и футболисты. Например, мне в начале футбольной карьеры очень повезло с моим первым наставником, Шапошниковым, который, несмотря на разговоры о том, что я слабый и худой, поверил в мои силы и взял на сборы, с которых я приехал уже другим человеком и профессиональным футболистом.
Я не обижаюсь на президента «Динамо» и признаю его правоту, хотя след в душе от этого недоверия остался, я тогда очень переживал. Я честно скажу, что не хочу уезжать с Украины, я много сделал для этой страны, и она для меня многое сделала. И я переживаю за судьбу родного «Динамо».
- Мы все время говорим о том, что в современном футболе молодых футболистов губят большие заработки...
- Вы говорите о таких вещах, которые мы уже изменить не можем. Деньги - это данность сегодняшнего дня. Мы в свое время не думали о деньгах, любили беззаветно футбол. Сейчас тоже есть такие ребята, которые играют не ради заработка. Например, я слышал, как Газзаев с теплотой говорил о Дзагоеве, совсем еще молодом футболисте, и благодарил родителей за воспитание сына. Когда смотришь на этого парня, видно, что он еще краснеет и смущается, отвечая на вопросы.
Но есть и другие ребята, которые хамят и плюют на всех, делая гадости в свои неполные 20 лет. В таком случае тренеру приходится, как педагогу, заниматься их воспитанием, создавая среду для профессионального роста.
- Прошло время, и группировка бразильских игроков в «Динамо» постепенно разъехалась. Но проблемы с бразильцами можно назвать общими. Президент «Лиона» Жан-Мишель Оляс как-то сказал: «Два бразильца - это хорошо, три - опасно, четыре - проблема, а пять - катастрофа», что вы об этом думаете?
- Я поработал с бразильцами и в целом с этим наблюдением согласен. Когда я был в «Барселоне» и разговаривал с их спортивным директором, то он мне рассказал, что Роналдиньо - это проблема. Он бывает в команде всего два раза в неделю, потому что у него рекламные контракты в Париже, в Бразилии, и в результате начинается недовольство внутри коллектива. Со временем футболист, большой талант, совершенно развалился, и хотя сейчас он начал опять возвращать себе былую форму, но, очевидно, что Роналдиньо сегодня и некоторое время назад - это разные футболисты.
К нам же в чемпионат приезжают далеко не топовые футболисты. Не забывайте, что бразильцы разные бывают, и я работал в том числе и с такими, для которых приезд на Украину или в Россию и игра в наших чемпионатах - это подарок судьбы. Такие игроки забивают по 30 мячей в сезон и благодарны за то, что здесь имеют.
- Вагнер, на ваш взгляд, топовый футболист?
- Вагнер, Карвальо - очень сильные футболисты. Сегодня важно не только быть талантливым футболистом, но нужно еще иметь хорошую физическую подготовку. Тренерам же нужно уметь правильно подводить футболиста к пику формы и так далее. Только 75% от общего успеха футболиста - это природные данные, талант, а остальное - работа клуба, которая, надо сказать, держится в строгом секрете. Привести игрока к нужной кондиции тоже удается не всегда, зачастую сильными нагрузками можно придавить природные данные.
Как-то меня спросили, как играет в «Динамо» румын Чернат. Я сказал, что он играет гениально, только не может делать две вещи одновременно: тренироваться и играть. Или одно или другое.
- Могли бы вы себя представить тренером возрождающегося «Торпедо»?
- Когда у меня заканчивалась карьера футболиста, я поехал искать работу и не один год колесил по миру. Тренировал в Америке, в Финляндии, в России - в Туле, в Тернополе. Жил словно настоящий офицер: получил распоряжение, семья быстро собралась и переехала на новое место. Без меня дети выросли, я благодарен супруге, что она им дала воспитание такое, что я могу теперь ими гордиться.
Сейчас работы у меня хватает здесь, и, хотя поступают разные предложения, часто очень заманчивые, семейные обстоятельства не позволяют думать ни о каких новых переездах.
Если говорить о «Торпедо», то для того, чтобы возрождать клуб, нужно иметь не одно сердце. Тут недостаточно желания моего или Иванова, или Ярцева, этого должны захотеть владельцы, люди с деньгами. Я, честно говоря, устал поднимать клубы. Мною был поднят «Черноморец», «Нива» (Тернополь). А что такое возрождение клуба - это поиск людей, строительство полей, зачастую приходилось вкладывать свои деньги для того, чтобы работа началась, а сколько это требовало душевных сил, я даже не говорю. Как сказал Бесков: «Президенты очень многое делают для клубов, но вы не забывайте, сколько эта работа отнимает сил у тренера». Ведь крайне редко совпадают взгляды на команду этих двух сторон.
- Как вы относитесь к соединению российской и украинской тренерских школ? В России работали Блохин, Грозный, Протасов, а на Украине теперь работает Семин.
- Это абсолютно нормальное и естественное движение. О том, что Семин оказался в киевском «Динамо», у нас много говорили и говорят. Он хороший тренер, работавший в российских топовых командах, прошедший все стадии тренерского мастерства. Я его хорошо знаю, потому что Валерий Филатов, долгое время бывший президентом «Локомотива» и работавший вместе с Юрием Павловичем, мой близкий друг. У нас были общие интересы, мы обменивались информацией по футболистам. Я думаю, это закономерно, что интересы Семина и президента киевского «Динамо» совпали, это плоды той совместной работы, которую мы вели много лет. Сейчас Семин стал топовым тренером не только для России, но и для Украины.
Алексей АНДРОНОВ, Александр ШМУРНОВ
